9 фильмов, изменивших историю.

06.09.2021 | группа "Смотрим кино" | 0

Как кино может перевернуть представление о ходе истории у целого народа? Рассказываем о фильмах, взорвавших молчание о преступном прошлом целых стран и снявших табу с тем, находившихся под негласным запретом.

В XX–XXI веках не раз случалось, что произведения искусства оказывали шокирующее воздействие на целые сообщества, заставляя людей переосмыслить свое отношение к прошлому. Николай Эппле, автор книги «Неудобное прошлое», рассказывает о нескольких документальных и художественных фильмах, снявших табу с запретных прежде тем, и о произведенном ими эффекте.

«Печаль и жалость» / «Le Chagrin et la pitié». Режиссер Марсель Офюльс, 1969 год

Документальный фильм о сотрудничестве французского правительства с нацистами в годы Второй мировой войны

О чем

Жители французского южного города Клермон-Ферран рассказывают на каме­ру о годах оккупации. Среди героев фильма — коллаборанты и убежденные нацисты, воевавшие на стороне Германии, открытые и тайные участники Сопротивления и обычные французы, приспосабливавшиеся к обстоятельствам и изо всех сил оправдывающие себя двадцать лет спустя.

Почему стоит смотреть

Когда Францию оккупировали нацисты, в стране установился так называемый режим Виши: 10 июля 1940 года в этом курортном городе было принято реше­ние передать власть правительству маршала Анри Филиппа Петена, сотруд­ничавшему с немцами и получившему диктаторские полномочия. Среди прочего режим Виши ответственен за депортации тысяч французских евреев в концлагеря и расстрелы участников Сопротивления. Начавшийся после освобождения Франции разговор об ответственности за коллаборационизм вскоре был свернут: генерал Де Голль и его преемники в 1940–50-х боялись усиления прокоммунистических настроений и дестаби­лизации страны, и на долгие годы режим Виши принято было считать чисто марионеточным правительством, не представлявшим реальную Францию — Францию Сопротивления. Только спустя два десятка лет французское общество оказалось готово к разговору об ответственности за массовый коллаборацио­низм в годы оккупации. И началом этого разговора стал фильм Офюльса.

«Печаль и жалость» не был фильмом, который посмотрела вся страна. Накануне выхода власти запретили его трансляцию по телевидению, поэтому его показывали в одном-единственном кинотеатре в Париже. Тем не менее влияние «Печали и жалости» на интеллектуалов и политиков трудно пере­оценить. Фильм поколебал миф о незапятнанной коллаборационизмом и антисемитизмом Франции и запустил процессы, приведшие в конечном счете к переоценке французами своего прошлого  .

Фильм Офюльса задал стандарты кинодокументалистики нового типа. Из 240 минут экранного времени только 40 занимают архивные кадры. Под заметным влиянием «Печали и жалости» находился, в частности, режиссер Клод Ланцман во время съемок шестичасового «Шоа» (1985) — самого известного документального фильма о холокосте. «Печаль и жалость» считается одной из величайших документальных лент в истории и стал хрестоматийным примером «кино для интеллектуалов». Например, в фильме Вуди Аллена «Энни Холл» (1977) главный герой настойчиво водит на «Печаль и жалость» героиню Дайан Китон, а в финале она сама показывает этот фильм своему новому партнеру.

«Холокост» / «Holocaust». Режиссер Марвин Чомски, 1978 год

История двух берлинских семей, еврейской и христианской, разворачивается с 1935 по 1945 год и рассказывает об основных эпизодах уничтожения евреев нацистами

О чем

Четырехсерийный «Холокост» снял Марвин Чомски, двоюродный брат знаменитого лингвиста и публициста Ноама Чомски, или Хомского. Фильм много критиковали и критикуют за упрощенность и плакатность, но именно эти качества помогли проговорить предельно сложные и болезненные темы в форме, доступной широкой аудитории. У Чомски получилась своего рода энциклопедия холокоста, в которой упомянуты важнейшие события и топони­мы: Хрустальная ночь, восстания в Варшавском гетто и в лагере Собибор, программа эвтаназии, массовые депортации евреев, расстрелы жителей месте­чек и названия нацистских лагерей уничтожения.

Почему стоит смотреть

К 1978 году немецкое общество было отчасти подготовлено к разговору о холокосте. Преступления нацизма обсуждались вот уже двадцать лет, с начала 1960-х годов, когда шли судебные процессы над администрацией лагеря Аушвиц. Постепенно в этот разговор вовлекались всё новые части общества, всё больше фактов становились общеизвестными. Но демонстрация сериала в январе 1979-го стала настоящим прорывом в этом разговоре в масшта­бах всей страны.

Выход каждой серии сопровождался прямым эфиром с участием историков: зрители могли позвонить в студию и спросить, насколько увиденное соответ­ствует историческим фактам. Фильм посмотрели 20 миллионов человек, или 48 % взрослого населения Западной Германии. Было зафиксировано 23 тысячи звонков: зрители, разгневанные тем, как такое можно было допустить, обры­вали телефоны студии. Чтобы помешать трансляции фильма, правые радикалы пытались подорвать телекоммуникационные вышки.

Так знание о холокосте, которое до этого ограничивалось кругом интересую­щихся и неравнодушных, выплеснулось на всю страну. Общество немецкого языка объявило «холокост» словом года. С этого момента изучение холо­коста в ФРГ стало частью школьной программы и постоянным элементом политического дискурса. В 1979 году, ставя точку в двадцатилетней дискуссии, германский парламент отменил сроки давности преследований за холокост и геноцид.

«Покаяние» / მონანიება. Режиссер Тенгиз Абуладзе, 1984 год

Притча о смерти диктатора и бремени преступлений предков, ложащемся на плечи потомков

О чем

В некоем городе хоронят бывшего городского голову Варлама Аравидзе (собирательный образ диктатора, напоминающий одновременно Гитлера, Муссолини, Сталина и Берию), но каждую ночь его тело выкапывают из моги­лы и вешают перед домом его сына. Выясняется, что это дело рук женщины, чья семья, как и множество других жителей города, была уничтожена по при­ка­зу покойного. После того как внук Варлама совершает самоубийство, его сын, прежде оправдывавший отца, сам выкапывает его из могилы и сбрасывает со скалы.

Почему стоит смотреть

Замысел картины возник в конце 1970-х, съемки начались в 1982-м, а в 1984-м готовый фильм лег на полку. Подготовка сценария и съемки шли при поддерж­ке Эдуарда Шеварднадзе, главы Грузинской ССР, а затем члена Политбюро и министра иностранных дел СССР. Уже на этапе создания фильм стал знаме­нитым — о нем шептались кинематографисты и обсуждала на кухнях интел­лигенция. «Это было масштабное, добротное, профессиональное, двухсерийное произведение, снятое как бы на государственной студии, но фильм-фантом — ибо он снимался так, что даже те слухи, которые просачивались, скажем, во ВГИК, где я учился в начале 80-х, они казались фантастическими. Невоз­можно было поверить, что снимается картина о преступлениях сталинизма в Грузии, картина, где все названо открытыми именами и где обличается не только режим сталинский, но и брежневское безвременье, да еще облича­ется с пафосом социального плаката. Это было немыслимо. Когда актриса Ия Нинидзе рассказывала нам о том, что она играет в этом фильме, мы отка­зывались верить своим ушам. Такой фильм не должен быть снят на советской студии», — вспоминал киновед и режиссер Олег Ковалов.

Демонстрация фильма в широком прокате означала бы новую волну дестали­низации, к чему власти не были готовы. Тогдашний секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев рассказывал позднее: «Я понимал, что выпуск фильма будет подобен сигнальной ракете, которая ознаменует поворот политического курса», «С выхода этой картины у нас меняется строй»  . Фильм можно было увидеть только на закрытых показах для членов ЦК, руководства Союза кине­матографистов и так далее. Первый открытый показ прошел только в 1987 го­ду, когда было принято решение о переходе к активной фазе перестройки. Восприятие фильма в СССР и за границей было неотделимо от происходящих в стране изменений: он стал одним из символов прощания с прошлым. Выход «Покаяния» вызвал волну публикаций в главных газетах СССР, а затем и в ино­странной прессе. «Покаяние» получило главный приз Всесоюзного кинофе­стиваля, кинопремию «Ника», Гран-при Каннского фестиваля, специальный приз Кинофестиваля в Чикаго и номинацию на «Золотой глобус».

«Официальная версия» / «La historia oficial». Режиссер Луис Пуэнсо, 1985 год

Драма о том, как раскрытие секретов о преступлениях диктатуры меняет жизнь аргентинской семьи

О чем

Алисия преподает историю в частном колледже, а ее муж Роберто — крупный предприниматель. В их семье растет удочеренная девочка Габи. Постепенно Алисия узнает о масштабах преступлений аргентинской хунты, а также о том, что родители Габи казнены и Роберто имеет к этому непосредственное отно­ше­ние.

Почему стоит смотреть

Работа над фильмом началась в последний год правления хунты   и некоторое время велась тайно. Как и в случае «Покаяния», выход фильма совпал с крахом политического режима: как в стране, так и за ее пределами «Официальная версия» стала символом и зеркалом перемен. Авторам удалось очень точно показать смятение человека, на глазах у которого рушится привычная реаль­ность. При этом герои не жертвы режима, а его бенефициары: Алисия скорее предпочитала жить, ничего не зная. Тем не менее разрушение реальности для нее оборачивается среди прочего и разрушением семьи.

Подняв разговор об аргентинском государственном терроре на международный уровень, «Официальная версия» получила премии во всех номинациях главного аргентинского фестиваля «Серебряный кондор», а также «Оскара» и «Золотой глобус» как лучший иностранный фильм года, призы кинофестивалей в Берлине, Каннах, Торонто, Картахене, Чикаго и Лос-Анджелесе.

«Голая армия императора идет вперед» / ゆきゆきて、神軍. Режиссер Кадзуо Хара, 1987 год

Документальный фильм о странном человеке, спустя сорок лет расследующем гибель сослуживцев 

О чем

Кэндзо Окудзаки — 62-летний ветеран японской военной операции в Новой Гвинее, отсидевший сроки за убийство и за попытку застрелить из рогатки императора Хирохито. Он колесит по Японии, выясняя обстоятельства гибели сослуживцев, расстрелянных в последние дни войны по приказу командиров.

Почему стоит смотреть

Японское общество десятилетиями избегало разговоров о военных преступ­лениях. Вслед за американским антропологом Рут Бенедикт   специфическое японское отношение к ответственности за прошлое принято объяснять как «культуру стыда» — в противопоставлении к западной «культуре вины». Болезненнее всего не внутреннее осознание проступка, а его осуждение окружающими.

А вот герой фильма японского шестидесятника Кадзуо Хары, полухулиган-полуюродивый Окудзаки, совсем не стыдится общественного осуждения и порицания — ни когда распространяет непристойные открытки, порочащие императора, ни когда выпытывает страшные тайны у сослуживцев, не останав­ливаясь даже перед тем, чтобы поколотить на камеру старика-ветерана, не желающего расколоться. Камера так близко снимает актеров, что зрителю становится не по себе и он словно оказывается соучастником действий героя. В результате Окудзаки удается раскрыть преступления японских военных, попавших в окружение в Новой Гвинее: выясняется, что двое пропавших без вести или расстрелянных за дезертирство товарищей Окудзаки стали жертвами каннибализма.

Фильм произвел эффект разорвавшейся бомбы. По словам одного из рецен­зентов, Хара использовал Окудзаки в качестве тарана, атакуя современное им японское общество. Правые активисты   забрасывали кинотеатры яйцами, а рецензии на фильм вышли отдельной книгой. «Голая армия императора» выиграла призы двух главных японских кинофестивалей и множества между­народных. Американская писательница и критик Сьюзен Сонтаг включила фильм Хары в число двенадцати фильмов «наиболее ценных и актуальных в контексте сегодняшней кинокультуры» наряду с «Космической Одиссеей» Кубрика и «Сталкером» Тарковского.

Окудзаки остался верен себе. Уже после завершения основных съемок он попытался убить одного из бывших командиров, виноватого, с его точки зрения, в гибели товарищей. Не застав его дома, он стрелял в его сына — и снова сел в тюрьму. Хара вставил в фильм эпилог, в котором Окудзаки передает зрителям через жену, что «еда в тюрьме гораздо лучше, чем у него дома».

«Где мой старший сын Каин?» / «Gdzie mój starszy syn Kain». Режиссер Агнешка Арнольд, Польша, 1999 год

Документальный фильм о еврейском погроме в польском местечке, ставший катализатором самой масштабной дискуссии в постсоветской Польше

О чем

В польском местечке Едвабне в июле 1941 года, после ухода советских войск и прихода нацистов, местные жители сожгли живыми несколько сотен своих соседей-евреев. Документальный фильм Агнешки Арнольд, в котором собраны интервью с жителями Едвабне (в том числе с дочерью человека, предоставив­шего свой амбар, чтобы сжечь там несколько сотен человек), эмигрировав­шими из Польши евреями и историками, рассказывает о том, что исполните­лями этого массового убийства были не нацисты, как считалось до этого, а местные жители.

Почему стоит смотреть

«Где мой старший сын Каин?» занимает особенное место в польской кинематографической традиции, привычной к сложным историческим темам. Многие из фильмов становились важным общественным явлением, причем уже в советской Польше. «Канал» Анджея Вайды (1957) вызвал дискуссию об отношении к Варшавскому восстанию, его же «Пепел и алмаз» (1958) о так называемых «проклятых солдатах», участниках антикоммуни­стического сопротивления, «Допрос» Рышарда Бугайского (1982/1989) — о нравах советской Польши. В последние годы вышло много резонансных фильмов о прошлом и настоящем Польши. Среди них «Катынь» Анджея Вайды (2007) — о массовом расстреле польских военнопленных советскими спец­службами, «Во мраке» Агнешки Холланд (2011) — о спасении поляками евреев во время войны, «Колоски» Владислава Пасиковского (2012) и «Ида» Павла Павликовского (2013) — об участии поляков в расправе над евреями, «Клир» Войцеха Смажовского (2018) — о внутренних проблемах Польской католи­ческой церкви.

В отличие от «Иды» Павла Павликовского или «Колосков» Владислава Пасиковского, рассказывающих об участии поляков в расправах над евреями, сам по себе «Где мой старший сын Каин?» не стал событием, но сыграл важнейшую роль в создании кумулятивного эффекта вокруг истории в Едвабне и в результате вызвал ни с чем не сравнимый взрывной эффект. В апреле 2000 года фильм показали по польскому телевидению, а в мае вышло иссле­дование польско-американского историка Яна Томаша Гросса «Соседи», позна­комившее широкую публику с документами и свидетельствами о трагедии. Гросс заинтересовался историей в Едвабне, посмотрев рабочие материалы к фильму Арнольд, и вызванная его книгой дискуссия стала самой массовой и горячей в истории постсоветской Польши.

Только в 2000 году в польских СМИ было опубликовано более 130 статей о Едвабне. По подсчетам газеты Rzeczpospolita, к марту 2001 года о погроме знали 50 % населения Польши (и около 80 % людей с высшим образованием). По распоряжению Сейма расследованием занялся созданный незадолго до это­го Институт национальной памяти. В 2004 году в издательстве Принстонского университета вышла книга, собравшая наиболее важные публикации о Едваб­не. В июле 2001 года, в 60-ю годовщину трагедии, на месте гибели жертв был установлен новый камень «В память евреев Едвабне и окрестностей, мужчин, женщин и детей, хозяев этой земли, убитых и сожженных заживо на этом месте 10 июля 1941 года»  . Мемориальную церемонию посетил президент Польши Александр Квасьневский, в своей речи признавший ответственность поляков за убийство и попросивший прощения у еврейского народа  .

«Список Шиндлера» / «The Schindler’s List». Режиссер Стивен Спилберг, 1993 год

Хрестоматийная драма о немецком бизнесмене, спасающем евреев в оккупированной нацистами Польше

О чем

Немецкий промышленник Оскар Шиндлер использует на своих предприятиях труд евреев из краковского гетто. Когда под руководством офицера СС Амона Гёта евреев переводят в концлагерь Плашов, а затем отправляют на уничтоже­ние в Аушвиц, Шиндлер составляет список рабочих, необходимых ему на пред­приятиях, и тем самым спасает от уничтожения больше тысячи человек.

Почему стоит смотреть

«Список Шиндлера» фигурирует в первой десятке многочисленных списков «лучших фильмов всех времен и народов». Но важнее то, что фильм стал культурным феноменом, по которому новые поколения американцев знают холокост, как знают Вторую мировую войну по фильму «Спасти рядового Райана». И дело не столько в его художественных достоинствах, сколько в гениальной интуиции Стивена Спилберга, выпустившего фильм о холокосте в подходящий момент. К началу 1990-х Европа и США наконец оказались готовы к разговору о холокосте, который долгие годы велся в узких кругах специалистов и интеллектуалов. Спилберг не только рассказал о холокосте массовому зрителю, но снял универсальную историю о добре, зле и о мораль­ном выборе, которую могут примерять к себе жертвы самых разных трагедий по всему миру  .

Поиск компромисса между серьезностью темы и ориентацией на массовую аудиторию повлиял на художественные особенности фильма. Хорошо пропи­санная драма соединена в нем с иногда почти артхаусной техникой. Несмотря на протесты продюсеров, Спилберг сделал картину черно-белой, чтобы при­бли­зить ее к документальной эстетике и лишить ощущения «актуальности» и «современности». Символизм девочки в красном и финаль­ной сцены, в которой вместе с выжившими евреями Шиндлера камни на его могилу кладут сыгравшие их актеры, также выделяют фильм на фоне обычной голливудской продукции.

Интересно, что актеры, сыгравшие главных протагонистов, с тех пор стали воплощением добра и зла на экране. Так, Лиам Нисон (Оскар Шиндлер) специализируется на образах святых и божественных персонажей (герой-мученик Майкл Коллинз в одноименном байопике, священник-святой в «Молчании» Скорсезе, голос божественного льва Аслана в экранизации «Хроник Нарнии»), а Рэйф Файнс (Амон Гёт) — на злодеях (именно он играл Волдеморта в экранизациях «Гарри Поттера»).

«Наши матери, наши отцы» / «Unsere Mütter, unsere Väter». Режиссер Филипп Кадельбах, 2013 год

Военная драма о пятерых друзьях, переживающих Вторую мировую на фронте и в тылу

О чем

В июне 1941 года пятеро друзей, братья Вильгельм и Фридхельм, Грета, еврей Виктор и Шарлотта, встречаются в берлинском кафе и договариваются встре­титься там же после войны. Вильгельм и Фридхельм отправляются на Восточ­ный фронт воевать, Шарлотта устраивается медсестрой в полевой госпиталь. Грета пытается стать звездой эстрады, а Виктора как еврея депортируют в Польшу, где он примыкает к польским партизанам. После войны на условлен­ную встречу приходят только трое.

Почему стоит смотреть

В отличие от излишне плакатного и драматургически упрощенного «Холо­коста» с его черно-белыми героями, «Наши матери, наши отцы» рисует слож­ные и противоречивые характеры, которым получается сопереживать. И если из «Холокоста» многие впервые узнали о преступлениях нацизма, сериал Кадельбаха 34 года спустя проделал куда более тонкую работу — помог представителям военного поколения заново прожить события, которые десятилетиями вытеснялись из памяти и никогда не обсуждались, а их детям и внукам — напоследок задать вопросы о прошлом.

По словам исследовательницы мемориальной культуры Алейды Ассман, это «фильм, снятый вторым поколением о пережитом первым поколением и адресованный третьему поколению»  . Продюсер и один из сценаристов Нико Хофман рассказывал, что «Наши матери, наши отцы» всколыхнул в его отце чувства, которые тот подавлял в себе на протяжении десятков лет: «Отцу исполнилось восемьдесят восемь лет, и он впервые заговорил о прошлом, чего я никак не ожидал». Поэтому Хофман так хотел, чтобы отец успел посмотреть его фильм. «Думаю, хорошо, что он его увидел. И для меня это имело большое значение. А мать даже призналась: „Первый фильм о Второй мировой войне, о котором можно сказать: именно так все и было!“»  

Авторы фильма задумывали его как коллективный сеанс психотерапии для нации и заранее подготавливали общество хорошо продуманной рекламной кампанией. Фильм, показанный в марте 2013 года на телеканале ZDF, посмо­трели более 7 миллионов зрителей. За показом последовали многочисленные обсуждения в теле- и радиоэфирах и в прессе. Британский еженедельник The Economist назвал «Наши матери, наши отцы» самым резонансным немецким телевизионным фильмом. Этот резонанс вышел и за пределы Германии. В России неоднозначную реакцию вызвали отсылки фильма к массовым изнасилованиям немецких женщин советскими солдатами, а в Польше — изображение антисемитизма польских партизан.

«Прощай, Голландия» / «Goodbye Holland». Режиссер Вилли Линдвер, 2002 год

Документальный фильм, разрушающий образ Голландии как страны, граждане которой не принимали участия в уничтожении евреев

О чем

Режиссер Вилли Линдвер, потомок выживших голландских евреев, расследует историю гибели своих тети и дяди, выданных нацистам согражданами и погиб­ших в лагере. Линдвер изучает архивы, разговаривает с выжившими жертвами холокоста и детьми тех, кто не выжил, с бывшими сотрудниками полиции, работавшими на нацистов, и потомками банкиров, присваивавших имущество евреев. В фильме представлены свидетельства массового сотруд­ничества мест­но­го населения с нацистами и антисемитизма, с которым сталкивались гол­лан­дские евреи, возвращавшиеся домой после войны.

Почему стоит смотреть

В противоположность фильму Агнешки Арнольд фильм Линдвера был не пер­вым шагом переосмысления прошлого своей страны, а его заключительным аккордом. До Второй мировой войны местная еврейская община насчитывала 140 тысяч человек. Из-за сотруд­ничества голландских чиновников и обычных людей с нацистами из 140 тысяч погибло 100 тысяч, или 75 % всей общины. Однако вместо того, чтобы при­знать ответ­ственность за эти преступления, голландцы мифологизировали свое прошлое, создав образ нации, спасавшей евреев. Символом такой исторической модели стала память об Анне Франк и ее семье, многие годы успешно прятав­шихся в амстердамском «Убежище».

Общественная дискуссия об ответственности голландцев за холокост развер­нулась в 1960-е годы. В 1965 году вышла книга историка Жака Прессера «Ondergang. De vervolging en verdelging van het Nederlandse Jodendom, 1940–1945»  , оказавшая огромное влияние на голландское общество и вышед­шая огромным тиражом. В 1990-х важную роль играет волна судебных исков со стороны международных еврейских организаций против государств, уча­ствовавших в разграблении еврейской собственности. В 1995 году извинения перед еврейским народом принесла королева Беатрикс. «Прощай Голландия» стала своеобразной точкой в этом процессе, зафиксировавшей смерть мифа о «хороших Нидерландах».

Метки: война, геноцид, диктатура, история, насилие, необходимость изменений, печаль, покаяние, посттравматическое расстройство, преступление, Смотрим кино, стыд, табу, травма, трагедия, убийство, человек-война, чувство вины