Хоакин Феникс: Зло соблазняет тебя.
Давать интервью — как чистить зубы. Я просто должен это делать.
Я не умею поддерживать разговоры о погоде.
Обычно я не смотрю фильмы тех режиссеров, с которыми собираюсь работать. Конечно, мальчишкой я видел и «Бегущего по лезвию», и «Чужого» и знал, на что подписываюсь, когда Ридли Скотт предложил мне сняться в «Гладиаторе». Но обычно я сужу о режиссере по тому, можем мы найти общий язык или нет.
Представьте, что вы фокусник и смотрите выступления других фокусников. Чаще всего вы попадаете на дерьмовые шоу, но иногда вы видите что-то потрясающее, у вас вырывается что-то вроде: «Ох, ***! Вот это круто!» Но вы фокусник, вы знаете всю изнанку, и это не дает вам с головой погрузиться в процесс.
Как я провожу свободное время? Что я должен рассказать? Я не чертов нумизмат!
Если я на самом деле расскажу обо всех прекрасных поступках, которые собираюсь совершить, это будет выглядеть дешево. Кто-нибудь, сидя на кухне, будет читать эти строки… Кто знает, может, это уже выглядит дешево. Я рано ложусь и рано встаю. Сегодня встал в четыре утра, например.
Я не из тех синефилов, которые дни напролет смотрят только Годара, или Трюффо, или подобное дерьмо. Обычно я включаю документалки на Netflix. Или иду гулять со своими собаками.
Ток-шоу — это сплошное вранье.
Фанаты? Какие фанаты? У меня их типа три. И один из них — моя мать.
В молодости я считал себя гедонистом. Мне хотелось веселья, я пил, тусовался по клубам, трахался. Но так и не выстроил отношений ни с миром, ни с самим собой.
Я думал, центр реабилитации — это место, где ты сидишь в джакузи и ешь фруктовый салат. Но как только я туда попал, мне начали рассказывать о программе «12 шагов». И я говорю: «Минутку, я же смогу курить травку?»
Есть много занятий, от которых я получаю удовольствие, и необязательно каждое утро просыпаться с похмельем. Не то чтобы я выступаю против алкоголя — я так живу, вот и все. Возможно, просто старею.
Я хиппи, вы же понимаете.
Руни Мара — не моя вторая половина. Это я ее вторая половина.
Когда меня номинировали в Каннах на «Лучшую мужскую роль» (за фильм «Тебя никогда здесь не было». — Правила жизни), я даже не думал, что выиграю. Пришел в зал в кедах, тихо сел на свое место. И вот во всей этой французской речи, что доносится со сцены, звучит мое имя, люди вдруг начинают аплодировать, поворачиваются и смотрят на меня. Я спрашиваю у Руни: «Мне что, надо встать?»
Никогда не читаю рецензий на свои фильмы или отзывов обо мне в интернете.
Я не люблю подолгу рассуждать о своих персонажах. Когда мы снимали «Тебя никогда здесь не было», режиссер Линн Рэмси прислала мне аудиофайл с записью фейерверков и выстрелов. «Это то, что происходит в голове у Джо (героя Феникса, ветерана войны. — Правила жизни)», — написала она. Я понял, что мы сработаемся.
Я хотел бы походить на всех этих актеров, которые рассказывают, как усердно они работают над ролью. Но если честно, я просто читаю сценарий, перекидываюсь несколькими фразами с режиссером, выхожу на площадку и делаю свою работу. И так каждый раз.
Ненавижу холодную воду. Поэтому я никогда не плаваю в своем бассейне.
В фильмах про супергероев всегда есть добро и зло. Зло атакует, добро защищается. Но в реальной жизни все иначе: зло соблазняет тебя.
Когда мне предложили сыграть Иисуса, я подумал: «Ну наконец-то кто-то понял меня».
Лет двадцать назад на съемочную площадку «Хозяев ночи» кто-то принес морковку и сельдерей, и Марк Уолберг крикнул: «О, Хоакин отмечает День благодарения!» Отличная шутка (Хоакин Феникс — веган. — Правила жизни).