Аритмия.
Аритмия, реж. Борис Хлебников, 2017.
Доброта и глупость, инфантильность и профессионализм, любовь и усталость, скука и самопожертвование – как все это переплелось в жизни человеческой.
Вопросы для подробного психоанализа ЗДЕСЬ
Основная психологическая тема: мужчина-женщина, зависимость, человек-человек, субпассионарность, социальная драма, выгорание
Мотто: Нельзя все делать по инструкции.
Круг психологических проблем:
- отношения
- семья
- алкоголизм
- маленький человек
- субпассионарность
- развод
- взаимонепонимание
- предрассудки
- самопознание
- любовь
- доверие
- неудачник
- конфликт
- гуманизм
- взаимопомощь
- потерянность
- риск
- выбор
- унижение
- восстановление отношений
- забота
- миссия
- призвание
- служение
- выгорание
- социальная драма
Системы отношений:
- муж-жена
- мужчина-женщина
- правда-ложь
- человек-человек
Черты характера:
- честность
- чувство юмора
- самоирония
- жесткость
- профессионализм
- цинизм
- порядочность
- искренность
- ответственность
- чувство собственного достоинства
- хладнокровие
- инфантилизм
Эмоциональная парадигма:
- огорчение
- равнодушие
- стыд
- истерика
- горе
- усталость
- беспомощность
- сострадание
- сочувствие
- разочарование
- возмущение
Нравственные категории:
- ложь
- совесть
- подлость
Символизм, метафоры:
- машина скорой помощи
- пробки
- костер
- маленькая квартира
Выразительные средства:
- ирония
Дополнительные вопросы:
- Надолго ли восстановились отношения Олега и Кати?
Цитаты:
- Давай хотя бы на время, хотя бы на несколько дней перестать друг друга уничтожать.
- Мы жизни спасаем. Нельзя все делать по инструкции.
- Мне кажется, я никогда не долечу до твоей галактики.
Отзывы:
- Герой картины, врач «скорой помощи» Олег (Александр Яценко) спасает чужие жизни, но незаметно разрушает свою. Незаметно, потому что своя жизнь находится где-то по ту сторону его работы, которая для Олега не призвание даже, а миссия.
Но свою работу Олег делает не как спаситель, а как высокопрофессиональный рабочий на опасном производстве, в полной мере понимающий меру ответственности за неверное решение. Ведь цена его ошибки – чья-то жизнь. И если есть шанс её спасти, то можно нарушить все правила и предписания, не имеющие в данном случае никакого смысла, и сделать единственно правильный выбор в пользу жизни.
«Скорая» объезжает квартал за кварталом, помогая всем без разбора: и обожжённой девочке, которая вот-вот умрёт, и пьяным идиотам, порезавшим друг друга и расквасившим физиономии.
Олег быстро схватывает ситуацию и, как будто на войне, часто забывая о данном ему приказе, поступает сообразно сложившейся обстановке. Он настойчив, резок, бывает, что и груб. На своей «войне» он не деликатничает и даже превышает порой полномочия. И всё для того, чтобы кто-то выжил.
Олегу, как и всем бригадам «скорой», приходится испытать на себе прелести «оптимизации» медицины. Новый начальник заботится не о спасении жизни, а об отчётности и хороших показателях. И ещё о собственной шкуре. Он вводит в коллективе так называемое «правило двадцати»: двадцать минут на дорогу, двадцать минут на вызов, двадцать вызовов за смену… И если ты, не долечив одного пациента, не отправился на вызов к новому, а тот умер, виноват будешь ты: «Главное, чтобы человек не умер под тобой». Пусть у других умирает…
Олег не бросает вызов новому начальству, а просто делает, что и должен делать, невзирая на взыскания, штрафы и удары под дых.
Он пьёт, часто и много, потому что ни на что другое после адовой работы не остаётся сил. Пьёт со своими же коллегами, потому что, похоже, больше друзей у него нет. Его жена Катя (врач той больницы, куда он привозит пациентов для госпитализации) – это его тыл. Олег даже представить себе не может, что этого тыла он может лишиться. Хотя и спокойно, как и всё, что он делает, воспринимает её намерение развестись. Но внутренне к этому не то чтобы не готовый, а просто никогда не допускавший, Олег, даже будучи изгнанным на кухню и лишившись доступа супружескому телу, полагает, что всё как-то само собой наладится. Потому что иначе на своей «войне» он не выживет. Ведь фронта без тыла не бывает.
Олег – не герой-одиночка. В фильме мы видим принципиальных, человечных, верных своему врачебному долгу людей, у которых не атрофировалась совесть. Но и среди них Олег выделяется своей «инопланетностью». «Мне кажется, я никогда не долечу до твоей галактики», — в отчаянии бросает Олегу жена, для которой, однако, он значит не меньше, чем она для него. И любит она его так же сильно, как и он её. У неё просто нет больше сил. Она, хотя и сильная, но всё-таки женщина.
Олег – не какой-то одержимый фанатик, пренебрегающий всем миром во имя своей миссии. Он просто не может иначе. Не может дожидаться реанимационную машину, глядя на то, как умирает ребенок. И потому, вопреки будущим проблемам, осознавая опасность своих действий, всё же совершает их. Во имя жизни.
И работа, и жена – органические части его самого. И вырвать одну из них – всё равно что получить рану, несовместимую с жизнью. И вот на это он не готов. Нарекания начальства, проклятия родных и близких пациентов, которых не смог спасти, отсутствие каких-либо перспектив на будущее, – всё это вытерпеть и вынести на своих плечах можно. А вот когда тебя самого как будто по живому разрежут – тут никакой силы воли и нервов не хватит. И человек, без которого ты не мыслишь жизни, который и есть твоя жизнь, обязан это прочувствовать, если уж не в силах понять.
Направляя машину «скорой помощи» от дома к дому, от одной беды к другой, наполняя картину живой человеческой болью, режиссёр Борис Хлебников не вводит зрителя в мир беспросветности, а, напротив, провозглашает победу жизни над смертью, добра над злом, любви над недопониманием.
Удивительно светлая, добрая и жизнеутверждающая картина, после просмотра которой так хочется жить и жить. http://zavtra.ru/blogs/na_vojne_kak_na_vojne
- Так и здесь – а мы ведь все время идем по кругу, спирали дурной бесконечности – героев снедает тоска по этому самому «лучшему»: да хотя бы по нормальным условиям работы, без административного давления, цинизма и стяжательства «вышестоящих инстанций».
Другой вопрос, что Олег, в отличие от его жены Кати, двигается по этому кругу стоически, принимая жизнь как данность. Его задача – спасать, причем во что бы то ни стало, в обход правил и вредя самому себе: как он сам говорит, карьера с таким характером ему точно не светит. Да ничего не светит, кроме спасенных жизней пациентов, умирающих стариков. «Светит» разве что увольнение на берег – не выгоняют его только потому, что за такой нищенский оклад никого не найдешь. https://profile.ru/culture/item/120761-na-poslednem-dykhanii
- Эта внутренняя беспомощность и ранимость, в равной степени трогательная и трагичная, неумение жить счастливо и стремление жить честно, неизбывная вера в лучшее и знание о том, что по-другому, по-человечески, жить в принципе возможно (только все никак не получается), характеризуют то хрупкое поколение, которое вынуждено осознавать себя через разочарования и противоречия. Они, рожденные на излете канувшей в небытие эпохи, росли, с боязнью и недоверчивостью вглядываясь в мир вокруг, суливший разве что до конца развеять по ветру их мечты, стереть в прах идеалы той, прежней жизни, полученные в наследство от бабушек и дедушек, родителей и, кому повезло, хороших учителей. Многие из них как-то выстояли, не изменив себе. Но, крепко держась за отвоеванное, они не в силах протянуть руку помощи самым близким, так как сил, прежде всего, душевных, на борьбу на два фронта — за себя (вернее, свою работу как право на существование) и за другого, пусть и самого родного, часто не хватает. Но эти люди есть. Пока еще есть. И, вполне возможно, только они еще и способны возвратить сердцу общества синусовый ритм. Наплевав на свой страх и риск на требование 20/20, вложив в это дело столько сил и времени, сколько нужно. https://rg.ru/2017/10/17/ia-oleg-fenomen-filma-borisa-hlebnikova-aritmiia.html
- Отселенный женой до окончательного развода из спальни на кухню, третируемый начальством, подчас незаслуженно оскорбляемый пациентами, этот великовозрастный инфантил, неудачник, тряпка у постели больных незаметно для себя самого преображается. Из заурядного эскулапа он превращается едва ли не в демиурга, наместника Бога на земле. Его опыт диагноста вкупе с гениальной интуицией, а главное, какая-то нутряная, не подверженная врачебному цинизму и не скудеющая с годами любовь к людям, в том числе к убогим, увечным, сирым, помогают ему оставаться отзывчивым к чужой боли. И переживать ее как свою собственную беду. А подобная врачебная отзывчивость ценится у больных не меньше, чем дорогие импортные лекарства. http://www.trud.ru/article/17-10-2017/1355445_ne_aritmija_a_imeniny_serdtsa.html
- В новом фильме режиссер ставит точный диагноз нынешнему обществу, у которого серьезная болезнь под названием «аритмия» – нравственный сбой, нарушающий все моральные и этические нормы, переворачивающий сознание, заставляющий человека поступать не по совести, но по ситуации, извлекая из нее собственную выгоду. Врачи «скорой помощи», герои картины, вынужденные подстраиваться под новые медицинские реформы, это срез нашего больного общества, и чем достовернее, то есть будничнее, обыкновеннее их бытование на экране, тем сильнее ощущение безвыходности жизни, бессмысленности противостояния – во всем этом мы узнаем сегодняшний день. Кстати заметить, соавтор сценария Наталья Мещанинова, можно сказать, «собирала материал» для фильма, специально проведя немало времени в медицинской среде, прислушиваясь к разговорам врачей «скорой помощи», изучая их повадки и погружаясь в профессию изо дня в день. Персонажи картины настолько достоверны и убедительны, что кажется, для актеров, стопроцентно вжившихся в свои роли, облачиться в белый халат, ехать на вызов и измерять давление у больных или ставить им уколы или капельницу – это их повседневное, естественное дело: им веришь беспрекословно. Поэтому происходящее на экране получилось предельно органично — так, «как в жизни». http://newtribuna.ru/news/2017/10/07/80295/
- «Аритмия» – это кино про нас, своего рода ответ тем, кто среди работ Андрея Звягинцева и Сарика Андреасяна не находил своего кандидата в отечественном кино. И в его просмотре поэтому есть что-то терапевтическое — узнавание, облегчающее душевные тяготы. Возможно, этот фильм слишком стремится быть таким, как мы, слишком льнет к нашим попсовым песням и коврам на стенах, из-за чего отдаляется от нашей реальности. https://www.interfax.ru/culture/583091
- Но, увы, это вовсе не лучший российский фильм десятилетия (а доводилось мне слышать и такие отзывы). В сценарии Хлебникова и Натальи Мещаниновой герой по вечерам пьет, как рыба, а по утрам справляется со своими обязанностями без перегара и тремора, а у его жены не возникает даже малейших претензий к тому, что ее муж — алкоголик на второй стадии из трех возможных; это прелестно, но давайте посмотрим правде в глаза — еще и нелепо. Их семейный разлад лишен какой бы то ни было реальной психологической остроты — понятно, что они, бранясь, скорее тешатся. Коллизия «добрый доктор против бездушного чиновника» преподнесена с удивительной публицистической бесхитростностью. И кажется логичным, что «Аритмию» не выдвинули на «Оскар»: у американского зрителя все эти претензии возникли бы мгновенно. https://www.kompravda.eu/daily/26743.4/3771252/
- Всё, что держит героев вместе — страх остаться наедине с хаосом за дверью съемной однушки. И воспоминания о тех временах, когда были молоды и всё было впереди. Одна из пронзительных сцен фильма — попойка старых друзей, редкий отпуск в юность. Катя поет в лампу-«микрофон» дурашливую песню про Ялту и парус, Олег смотрит на нее пьяными и влюбленными глазами — и как будто нет никакого кризиса. На один вечер кажется, что все скандалы и упреки — просто шелуха, всё еще можно починить и исправить. Такие иллюзии оттягивают финал, но помогают жить.
Точность в фильме не только бытовая, но и психологическая. «Аритмия» — это, без преувеличения, первый за годы фильм, правдиво описывающий жизнь рядового человека, снятый без дистанции натуралиста-исследователя. То ли дело в профессии героев, то ли в прекрасных актерах (слабых ролей здесь нет вовсе), но «Аритмия» пронизана токами любви. Не абстрактной, а совершенно конкретной, к каждому человеку, каким бы несовершенным он ни был. Про фильмы такого рода приходится говорить штампами, но в кои-то веки истертым фразам возвращен их первоначальный смысл. https://iz.ru/656903/nikolai-kornatckii/boris-khlebnikov-diagnostiroval-aritmiiu
- Первый кадр фильма – крупным планом фельдшер «скорой» (Николай Шрайбер), произносящий: «Чего вы все врёте?». Уфф – это, оказывается, не нам, это старушке, к которой приехала по вызову бригада «скорой». Старушка мается от одиночества, врачи «скорой» — единственные, кто переступает порог её убогого жилища. «Чего вы все врёте?» — этой фразой нам словно задают планку, некий нулевой ориентир. Я вру, ты врёшь, он/она врёт, мы врём, вы врете, они врут. Все врут. Всё, что происходит дальше, — борьба с враньем. Каждый борется с ним как может, каждый ищет свой островок правды в этом безумном царстве лжи. Ведь неважно даже, любят ли герои друга по-настоящему или только убаюкивают себя. Неважно, останутся ли они и дальше вместе. Важно то, что на протяжении всей картины они ищут твердое место в болоте. Когда Катя, вконец умученная пьянством и нелепостью мужа, пишет «Нам надо развестись» — это мучительный поиск собственной истины. Красавица и звезда инстаграмма Ирина Горбачева играет утончённую молодую женщину (пожалуй, даже слишком утончённую для предложенных ей обстоятельств) с вечно распахнутыми от удивления глазами, бесконечно ищущую тот самый твёрдый островок в трясине. И от отчаяния решившую сделать таким островком собственное одиночество. Ей нужно спасение, пусть и ценой страданий собственного мужа, — она растеряна в жизни, она ищет тот единственный путь, пройдя который, станет собой. В отличие от Кати, Олегу нечего искать – он всё нашёл, он всё про себя знает. Теперь надо сражаться за своё место на островке. Он изо дня в день спасает человеческие жизни, но свою собственную выстроить не в состоянии. Олег – то, что раньше было принято называть положительным героем – он умеет работать, он боец, он благороден, хоть и почти не бывает трезвым в свободное от работы время. В 90-е героем нашего времени назначили брата Данилу Багрова – гопника с понятиями, готового за своих без малейшего сомнения лишить жизни чужого. Тогда, в 90-е, наверное, была необходимость именно в таких. Теперь данилами багровыми усеяны центральные части городских кладбищ, и лишь величественные надгробные памятники, все как один напоминающие Калашникова на Садовом кольце, грозят нам пальчиком – мол, «Сила в правде» и «Не брат ты мне, гнида черножопая». Тоска по герою вытолкнула на поверхность Олега с его пьяной нелепостью, влюбленностью в жену и иррациональной верностью профессии. Собственно, это и есть тот человек, на котором держится любое государство, — аполитичный, угрюмый профессионал, гуманист без малейшего осознания, что он гуманист. Его бунт против медицинской реформы, свалившейся ему на голову в виде нового начальника подстанции, которому всё равно, помрёт пациент или нет, главное – «чтобы умер не под тобой», — не имеет ничего общего с социальным осмысленным протестом. Это – нормальный тихий голос здравого смысла. И это – его стихийный протест против заявленного в самом начале «Чего вы все врёте?» Олег – это такой современный «русский человек на рандеву» по Чернышевскому. https://newizv.ru/news/culture/12-10-2017/tverdoe-mesto-na-bolshom-bolote-pochemu-aritmiya-vyzyvaet-plach-i-ovatsii
- Главный герой вне работы это уже другой человек. В смысле – совсем другой. Это дебиловатый инфантильный алкоголик с типичными для алкоголика манипуляциями с близким человеком. Он абсолютно не понимает свою жену, её чувств и желаний. Сам он, кроме употребления спиртного, ничем не озабочен. Ведёт себя как инфантильная скотина не только с женой, но и с другими родственниками. Авторы фильма, вероятно, хотели показать нам какой-то его «протест» против чего-то, но это осталось непрояснённым. Регулярные пьяные посиделки на зачуханной кухне с «кайфом» от попсовой песенки и сценой секса после этой пьянки на кухонном столе с дебиловатыми шутками у меня вызвали только тошноту и недоумение. Абсолютно непонятно, как можно так жить, если ты не дебил, не алкоголик и действительно хороший врач? Как возможно, ведя такой образ жизни, наутро быть на работе трезвым, адекватным и эффективным профессионалом? Даже у доктора Хауса такого не получалось! Чудес не бывает! Есть у нас доктора, страдающие алкоголизмом, есть инфантильные личности, но они далеко не самые хорошие врачи и не самые эффективные профессионалы.
Авторы фильма показали нам абсолютно несовместимых в личностном и интеллектуальном плане персонажей под личиной Главного героя. Поведение жены Главного героя можно понять только с позиции, что она созависима его алкогольным проблемам. Своим «прощением» и «любовью» она только способствует продолжению его пьянства, не понимая, что никакой счастливой семейной жизни таким способом не построишь. В перспективе только вечная возня со слабым безответственным алкоголиком, который и поплакать готов, чтобы его не бросили, и у него оставалась возможность и дальше срываться и ни за что не отвечать.
Авторы фильма мне лично так и не смогли ничего внятного сказать своим фильмом. Фильм очень поверхностный. Главный герой разорван на две психологически несовместимые личности. Консультантов по медицинской терминологии и медицинским манипуляциям у авторов фильма было достаточно много, и с этой стороны фильм достоверен, а вот по психологическому обоснованию поступков главного героя консультантов, как видно, не было, поэтому тут полная недостоверность и противоречивость. https://www.kinopoisk.ru/user/884787/comment/2607254/
Сходная проблематика:
- Больница Никербокер (The Knick), реж. Стивен Содерберг, 2014.
- Вдаль уплывают облака (Kauas pilvet karkaavat), реж. Аки Каурисмяки, 1996.
- Географ глобус пропил, реж. Александр Велединский, 2013.
- Джузеппе Москати: Исцеляющая любовь (Giuseppe Moscati: L’amore che guarisce), реж. Джакомо Кампиотти, 2007.
- Дорога перемен (Revolutionary Road), реж. Сэм Мендес, 2008.
- Когда деревья были большими, реж. Лев Кулиджанов, 1961.
- Левиафан, реж. Андрей Звягинцев, 2014.
- Морфий, реж. Алексей Балабанов, 2008.
- Нелюбовь, реж. Андрей Звягинцев, 2017.
- Отпуск в сентябре, реж. В.Мельников, 1979.
- Прах Анджелы (Angela’s Ashes), реж. Алан Паркер, 1999.
- Пять легких пьес (Five Easy Pieces), реж. Боб Рейфелсон, 1970.
- Чертополох (Ironweed), реж. Гектор Бабенко, 1987.