Сверстницы.
Сверстницы, реж. Василий Ордынский, 1959.
Три героини в начале жизненного пути и затем в процессе причинно-следственных связей, определенных индивидуальным выбором. «Москва слезам не верит» явная отсылка к фильму Ордынского. А какая там Федосеева-Шукшина!
Вопросы для подробного психоанализа ЗДЕСЬ
Основная психологическая тема: дружба, становление личности, выбор
Мотто: Все проходит, дружба остается.
Круг психологических проблем:
- женщина
- дружба
- конфликт поколений
- взаимопонимание
- ложь
- обман
- когнитивные искажения
- становление личности
- депрессия
- характер
- идеал
- истерический тип личности
- счастье
- взросление
- взаимоподдержка
- смысл жизни
- выбор
- трансформация
- феминизм
Системы отношений:
- правда-ложь
- мать-дочь
- мужчина-женщина
Черты характера:
- эгоизм
- принципиальность
- целомудренность
- нарциссизм
- тщеславие
- эмоциональность
- непосредственность
- беспечность
- наивность
- чувство собственного достоинства
- честность
- порядочность
Эмоциональная парадигма:
- разочарование
- радость
- влюбленность
Нравственные категории:
- уважение
- ответственность
- подлость
- преданность
Символизм, метафоры:
- подкова
- метро
- эскалатор
- часы
Выразительные средства:
Дополнительные вопросы:
- Что бы вы стали делать, если бы на вас свалилось крупное несчастье?
- Кто из подруг вам ближе и почему?
- Плюсы и минусы непосредственности.
- Дружба между женщинами возможна?
Цитаты:
- Все, я решила. Только говорить не хочу – завидовать будете.
- Из нашей семьи первый человек до института дошел.
- Мы с тобой люди без определенных занятий, и в этом есть своя прелесть.
- Хватит на чужой шее сидеть, неудобно все-таки.
- Что бы ты стала делать, если бы на тебя свалилось крупное несчастье?
- Твоя непосредственность убивает.
- Почему вы всегда уверяли меня, что я буду самой счастливой? Все это не так просто. Мне теперь надо очень много думать, мама.
- Ты бы мог мне помочь, если бы ты был таким, каким казался, каким я полюбила тебя. Но ведь ты не такой.
- Нельзя быть плохим артистом. Это ужасно. Так же как быть плохим врачом, таксистом. Нельзя жить на половину.
Отзывы:
- Доброе, старое кино, которое ненавязчиво, с легкой долей поучительности повествует о дружбе, о проблеме выбора, о поисках своего места в жизни, своей дороги, ну и, конечно, любви — куда уж без нее! https://www.kinopoisk.ru/user/1185924/comment/1150617/
- В фильме отлично показана настоящая дружба, которая пройдёт проверку предательством. Выбор встанет, либо подруга, либо личная жизнь. А легкомысленная вертушка Светлана докажет всем, что она чего — то стоит! А, главное, человеку, который ей небезразличен! https://www.kinopoisk.ru/user/5106/comment/503898/
- Странная мелодрама малоизвестного режиссёра Ордынского. Странная, потому что основная идея непонятна. Верность дружбе? Конфликт дружбы и любви? Терпение и труд все перетрут? Гулять плохо, а работать — хорошо? В общем-то не самые глубокие мысли. А иногда просматриваются совсем уж кондовые и не самые позитивные… Например, вечное и непрекращающееся в советское время гнобление интеллигенции — на этот раз в исполнении Всеволода Сафонова. Но не только — бедная Кира, вычерчивающая образ почти западной звёзды, да ещё и в союзе с тем самым интеллигентом, отодвигается в тень и подругами, и педагогами и сама собой — типа не место таким холодным красавицам в советской действительности. Или в очередной раз отсатиренные стиляги — пара ребят, ведущих аморальный образ жизни, выглядят уж совсем карикатурно и чересчур одномерно. В чем дидактика истории с Таней, вообще непонятно. Разве что… Весь этот нехитрый сюжет оттеняется историей той самой Светы. Просто таки образец соцреализма — девушка-декадентка обретает себя и любовь через пролетарскую профессию… И здесь даже можно высмотреть метафору о времени, которое герой способен сделать своими руками. Благородно, конечно. По-советски. Но, скорее, шаблонно, почти без психологии и почти тонкой, но всё-таки лобовой пропагандой, пусть и милой по-своему. https://www.kinopoisk.ru/user/1874233/comment/2662030/
- А ведь это был первый наш ‘Секс в большом городе’, первая попытка показать Москву под сенью девушек в цвету, причём девушек, неотразимую силу цветенья своего — осознающих. Здесь нет никакого привычного нам ‘робеть, не зная прелести своей, печалиться, не узнавая счастья’, никаких сомнений в прелести своей нет у трёх действительно роскошных подруг (Федосеева, Кошелева, Крылова — все как куклы одетые, все в самом ярком блеске у каждой по-своему притягательной красоты, было ли в нашем кино ещё где-нибудь подобное?), а потому ни на какие сделки с женской долей и судьбой, в русском и особенно советском сюжете опять-таки привычные — они не идут. Вообще ранний Ордынский, режиссёр, воспринимаемый, скорее, как посконный, ретроградный, кондовый (Гурченко всю жизнь стыдилась своего студенческого с ним, ‘мужиковатым, в люди не выйти’, брака) — до удивления близок самой сейчас, в двадцатые годы двадцать первого века, актуальной фем-повестке: у него есть и опыт нового обретения женского достоинства и счастья (именно в этом порядке!) юной, брошенной подлецом матерью-одиночкой в фильме ‘Человек родился’, и леденящий, концлагерный ужас губящего отроковицу религиозного, на так никуда и не выдавленной провинциальной патриархальности замешанного фанатизма в ‘Тучах над Борском’, и поражающие современной зрелостью гендерные акценты в экранизации тургеневской ‘Первой любви’. Потом всё это, публикой не востребованное — ушло. Из ‘Сверстниц’ заимствовали эстетику (финальная сцена на эскалаторе метро из ‘Я шагаю по Москве’ — это прямая, явная, залихватская отсылка к Ордынскому, но есть мотивы и менее очевидные — часовой, например, завод, как запасной аэродром для приземления потерпевшей крушение жизненных планов московской выпускницы, фигурирует в ‘Пушкинском вальсе’ Прилежаевой), однако ценностный их месседж очень быстро забит был в нашем кино ‘правдой жизни’ ‘Девчат’ и ‘Женщин’ — всей этой безнадёгой девиц-перестарков в свои двадцать семь, вынужденных терпеть в женихах облезлых Ксан Ксанычей, опозоренных на весь посёлок за секс по обоюдному с видным мужиком Анфисок, рыдающих в абортариях после безлюбых-безрадостных залётов Дусек и прочей ненужной, лишней, захламляющей и отравляющей жизнь мизогинией под маской мудроженственности. Потому что коллизия ‘Сверстниц’ — это, по уровню женского самосознания и солидарности, почти ‘Большая маленькая ложь’: две подруги, в разной степени обманутые одним и тем же кавалером, не ополчаются друг против друга, вцепившись в принца каждая со своей стороны, не грызутся из-за него и даже не шипят взаимообвинительно и змеино, ревнуя, комплексуя, завидуя — но выступают единым фронтом, вместе, против него, не предают то есть ни дружбы своей, ни себя самих ради сомнительной привилегии быть хоть при подмоченных, но штанах. Вообще ‘Сверстницы’ полнятся альтернативными, по недосмотру не использованными/недоиспользованными в своё время мировоззренческими и социальными возможностями: одна девушка, сошедшая с прямой дорожки, уходит от сварливой тётки жить к подруге — и тем спасается, находит себя, другая без жеманства любит мужчину ‘как взрослая женщина’ — и получает горький, но ценный опыт, взрослеет, третья, привилегированная, из явно вельможной советской вельможностью семьи — бросает престижный институт, осознав отсутствие в себе таланта. Все три — выстраивают себя сами, без позы и эпатажа, но всё же явно наперекор готовой логике, все три, столкнувшись, часто по собственной вине, с разочарованием и неудачей (а однозначно счастливого конца эта история не имеет ни для одной из трёх) — не мирятся с второ- или третьесортным, не уходят в конформность, в которую так часто и с из нашей перспективы понятно неутешительным результатом пыталось загнать ярких фиф обоего пола кино того времени, но — делают по-своему. И это — очень здорово (достаточно сравнить атмосферу ‘Сверстниц’ с коллективным психозом всех почти основных персонажей визуально очень похожих на них ‘Разных судеб’, чтобы понять — до какой степени здорово, нормально, адекватно здесь все себя — в худших вводных — ведут). Но здоровья у нас — не любят, любят надменность, угловатость и косматость, тоску и надрыв, потерь очевидность, улыбки — безобидность. https://www.kinopoisk.ru/user/1242322/comment/2991507/
Сходная проблематика:
- Бруклин (Brooklyn), реж. Джон Краули, 2015.
- Любите ли вы Брамса? (Goodbye Again), реж. Анатоль Литвак, 1961.
- Москва слезам не верит, реж. Владимир Меньшов, 1979.
- Сильная женщина (Riding in Cars with Boys), реж. Пенни Маршалл, 2001.
- Кто я в фильме?
- Любимый/нелюбимый персонаж
- Плюсы и минусы характера героя
- Приоритеты и установки героя
- Что такое счастье?